| |
|
|
|
| |
|
|
|
|
| |
|
|
| |
|
|
|
|
| |
|
|
|
|
| |
|
|
|
| |
|
Его «новейшая элоиза» прописана под неоспоримым
|
|
|
|
|
|
| |
Его «Новейшая Элоиза» прописана под неоспоримым влиянием Ричардсона. В настоящее минута эта бланк в значительной уровне умаляет увлечение чтения, но читателям XVIII века она нравилась, так как послания представляли соль повод к неиссякающим рассуждениям и излияниям во вкусе того момента. Нервная непоседливость, под ветхость превратившаяся в хилое скитальчество, имелась из-за симпатии Руссо к природе. Его отголоски о собственном даре, о достоинстве его сочинений, о его всемирной популярности бледнеют преддверие его возможностью любоваться личной личностью. Родивши его, природа «убила форму, в коей его отлила». Страдание наново, как в средние века, становится главный нотой человеческой бытия. Такая душевность к страданию, таковская болезненная добродушие на него есть сердобольность. » Руссо говорил по эксперименту: его вкус к Терезе стартовало с жалости, какую-нибудь ему внушали шуточки и насмешки над ней его любовников. Сострадание не лишьбы «предшествует разуму» и любому размышлению, но развитие головы ослабляет сострадание и способен его убрать. Признав каверзным влияние уроков и художеств, он искал внутри них душевного отдыха и источника признания. Прославив «естественное обстановка» и заклеймив стыдом общество и страна, как базирующиеся на обмане и силе, он назначил «общественный благодать священным левом, служащим началом для всех иных». Ратуя за независимость, он принял единственную свободную край своего минуты несвободной. Болтает все это немного тем, собственно Руссо был великий «визажист», то есть скульптор пера.
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
| |
|
|
|
|
| |
|
|
| |
|
|
|
|
|
|
|
| |
|
|
|
|